Марина Могилевская: "Со мной все время случается что-то непредвиденное"

– Неужели в детстве ничто не предвещало актерского будущего?
– Никогда и ничто. Поскольку в моей семье никто не имел отношения к искусству, для меня, ребенка, это был закрытый мир, в который нельзя даже мечтать попасть. Хотя… Хорошо помню, как я запиралась в ванной и проигрывала сцены из фильмов. Но это только наедине с собой, и никто об этом не знал. А для всех я была очень закрытая, стеснительная, неуверенная в себе и в благосклонности жизни. Может, сказывалось, что я училась в школе, где моя мама преподавала, и это накладывало на меня определенные обязательства. Я не могла ее подвести, поэтому была лишена многих юношеских удовольствий.
– Например?
– Например, радости похулиганить или не выучить урок. В старших классах девчонки бегали на переменке за угол покурить, а я не могла себе этого позволить, потому что учителя и одноклассники обо мне могли плохо подумать.
– А хотелось?
– О! Запретный плод – он же самый сладкий! Мне хотелось побольше воли... Я первый раз поцеловалась только в 16 лет. И вообще я поздно начала взрослую жизнь. Но зато какую!
– Говорят, вы и в Киеве оказались по огромной, все испепеляющей любви…
– Из Москвы я уехала по другой причине. Там жил мой папа, и вступительные экзамены в институт начинались позже. А уж потом влюбилась и из-за этой большой любви задержалась в Киеве на 8 лет. Я вообще человек кардинальных действий. Могу в одну секунду принять решение, которое поменяет всю мою жизнь.
– Как, например, решение вернуться в Москву?
– Я обожаю Киев. Но в начале 90-х там началась украинизация – такая откровенная борьба с русским языком. И для меня, не знающей украинского, единственным прибежищем был мой театр. Но этого было мало, а мне дико хотелось работать. Да и терять, по большому счету, уже было нечего: личная жизнь к тому времени была разрушена.
Поэтому, когда мне позвонили и предложили вести программу «Доброе утро, Россия!», я решила, что это хороший повод вновь изменить жизнь. В пять утра собрала два чемодана, села в свою старенькую «Тойоту» и в жуткий ливень, без щеток, отправилась в столицу. На следующий день я уже сидела в прямом эфире с Михаилом Сергеевичем Горбачевым…
– В России в это время кино почти не снимали. Успели почувствовать, что такое «смутные времена»?
– Еще бы! На телевидении я проработала всего около пяти месяцев: программу закрыли. И я два месяца сидела без работы. Единственное, что у меня было, это однокомнатная квартира в Москве. Я, конечно, не умирала с голоду, у меня есть мама, но два месяца не зарабатывала ни копейки и сидела на хлебе и кефире. Даже не ездила на машине, потому что реально не на что было ее заправить.
– Никто не поверит, что вокруг такой красавицы не было толп мужчин, предлагающих помощь. Причем безвозмездно!
– Вы шутите? Безвозмездно в жизни мне никогда никто ничего не предлагал. И потом, мне же не так просто предложить. Посмотрите на меня: разве я произвожу впечатление женщины, у которой что-то не в порядке? Со стороны – у меня все отлично! И вообще так жизнь складывается, что кто бы со мной рядом ни был, мне все время приходится самой карабкаться.
– Пяти месяцев ежедневного эфира хватило, чтобы вас стали узнавать на улицах?
– Честно говоря, да. Ведь у меня и кинокарьера пошла благодаря передаче «Доброе утро, Россия!» В ней меня увидел Михаил Иосифович Туманишвили и пригласил сниматься в картине «Марш Турецкого». Это был мой первый сериал в Москве – и сразу такой успех. У нас была потрясающая команда: Саша Домогаров, Володя Ильин, Борис Невзоров…
– По-вашему, узнаваемость – это издержки профессии или ее плюс?
– Ее неотъемлемая часть. Лично мне, не скрою, очень приятно, когда люди меня узнают, говорят добрые слова, дарят цветы, ждут после спектакля. У популярности один большой минус – все время приходится себя контролировать, чего я страшно не люблю. А иногда так хочется распоясаться.
– Вы способны на чудеса ради роли? Резко поправиться, полностью сменить имидж…
– Это же часть профессии. И стриглась, и красилась в блондинку. На жертвы я способна, если они того стоят. Например, в сериале «Русские амазонки» пусть с инструктором, но я реально управляла самолетом. Сама. Было дико страшно...
– Валентин Смирнитский назвал вас «приключенческой женщиной». Интересно, за что?
– Валя говорит: «Она обязательно вляпается в какую-то ситуацию». И это правда! Я нахожу приключения там, где их в принципе быть не должно. Сериал «Все красное» по Хмелевской снимали в Амстердаме. Поехали Лена Сафонова, Сережа Жигунов, Таня Кравченко, я. Хмелевская пишет иронические детективы, поэтому у нее все героини полусумасшедшие. И у меня там вид был совершенно нелепый: в каких-то босоножечках, чулки в горошек, на голове платок с огромной розой. В общем, такая «мадам Ку-ку».
И нужно было снять кадр, как я захожу в электричку. Пустяковая задача: вошла и вышла. Я зайти зашла, а выйти не успела: электричка-то реальная.
И вдруг я куда-то еду… Зима, холодно. Ничегошеньки не знаю – ни как станция называется, ничего. Что делать? Вышла на следующей остановке и сидела, вся продрогшая, на улице, ждала, пока они меня искали по всему Амстердаму.
– Хорошо хоть в полицию не забрали...
– Кстати, в таком виде – могли… А во Вьетнаме мы вместе с Игорем Бочкиным снимались в картине «Репортаж». В перерыве между съемками решили прогуляться по Сайгону. Свернули в первый переулок, потом во второй, в третий. И вдруг поняли, что заблудились. Ужас! Самое смешное, что название отеля не только запомнить, но и выговорить невозможно. И спросить некого: вьетнамцы на английском не говорят. В результате мы бродили шесть часов, пока не уткнулись носом в нашу гостиницу. Хорошо еще, что это был город, а не джунгли…
– Интересно, какие должны быть качества у мужчины, чтобы вам голову вскружить?
– Если поставить в ряд главных мужчин моей жизни, то, пожалуй, их объединяет одно качество – целеустремленность. Не люблю пустых и легковесных, плывущих по течению. Мне нравятся мужчины, в любви открытые, свободные. Способные на «сумасшествия». Но по молодости у меня метод один был – чуть что, я ухожу. Как правило, все мои отношения были с хождениями туда-сюда. Со страстями, битьем посуды. Сейчас я, конечно, уже чуть-чуть успокоилась.
– Сейчас рядом с вами целеустремленный мужчина?
– О личной жизни я теперь говорю коротко: она у меня есть. Подробности не хочется обсуждать.
– Вы изумительно выглядите. Есть секрет прекрасной физической формы от Марины Могилевской?
– Секрет один: если все нормально внутри меня, мне хорошо – я выгляжу прекрасно. Тогда даже плюс-минус три килограмма на мне не заметны. Как только этого нет, мне ни одна косметика не помогает: глаза не те, все не так, одежда не сидит…
А из простого? Много лет я пью натощак свежевыжатые соки из свеклы, моркови, яблок. В течение дня – грейпфрутовый сок. Всем советую. Еще бассейн – обязательно! Плаваю час – и прихожу в себя.
И утром полчаса гимнастика. Иначе я не просыпаюсь. Встаю, пью свежевыжатый сок, гимнастика. А потом уже начинаю жить.